В общих чертах помню рассказ отца на эту тему, изобиловавший яркими и страшными подробностями.
Побеги, хотя и редко, но всё-таки случались. За всё время существования лагпункта не было известно ни об одном удавшемся побеге с его территории. Как правило, беглецов легко отлавливали в тундре – далеко ли там уйдёшь?! Ведь и спрятаться негде: ни лесинки, ни пригорочка. Летом – круглосуточный день, и каждая движущаяся точка на местности видна с самолёта или вертолёта (они уже были в то время). А зимой – вьюга, кромешная тьма, лютый мороз, волки, - ну, куда бежать?
И всё-таки с отчаяния такие попытки предпринимались. Пойманного в обязательном порядке привозили именно туда, откуда он пытался бежать, здесь и судили (как правило, приговаривали к смертной казни), здесь и расстреливали. Если же убивали раньше (например, при подлинной или мнимой – кто там разберёт, какая она была! – попытке сопротивления), то привозили в тот же лагерь труп погибшего.
Убит ли, расстрелян ли, но тело бросали на несколько дней посреди лагпункта – и никто не имел права его убрать, пока начальство не распорядится.
И был, по его словам, один лишь случай, когда бежавших найти не смогли. Но вряд ли, считал отец, это означало, что побег удался. Могли утонуть, могли быть съедены зверями...
Далее читать "XIX. "Лагерное искусство"" http://proza.ru/2011/06/22/1632